Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
В Совет Безопасности ООН входят пятнадцать членов, пять из которых, а именно Великобритания, Китай, Россия, США и Франция, имеют постоянный статус, а другие десять избираются по ротационному принципу каждые два года. В данном случае это были Гайана, Заир, Иордания, Ирландия, Испания, Панама, Польша, Того, Уганда и Япония. Перед послом Соединенного Королевства в ООН Энтони Парсонзом стояла трудная задача добиться, чтобы из перечисленных стран девять (кроме самой Великобритании) проголосовали «за». Но даже и в таком случае на руках у аргентинцев оставался, как они полагали, весомый козырь – право сочувствующе настроенного Советского Союза как постоянного члена Совбеза наложить вето. Эдуардо Рока, возглавлявший аргентинскую делегацию в Нью-Йорке, считал свою позицию неприступной. Прибывший ему на подмогу министр иностранных дел Н. Коста Мендес для пущей надежности лично переговорил с постоянным представителем СССР при ООН О. А. Трояновским, напирая на антиимпериалистическую солидарность, а также напомнил о поставках аргентинского зерна.
Из состава западного блока Великобритания могла гарантированно рассчитывать на поддержку Соединенных Штатов, Франции и Ирландии, и плюс к ним Японии и Республики Заир, чей представитель Жерар Каманда ва Каманда в апреле 1982 года занимал пост председателя Совбеза и потому выступал наиболее последовательным блюстителем принципов мирного разрешения международных споров. Страны соцлагеря: Советский Союз, Польшу, Китай, можно было сразу исключить, равно как и Испанию, симпатизировавшую Аргентине и имевшую территориальные претензии по Гибралтару. Панама выступала на стороне Аргентины. Неопределенной оставалась позиция четырех «неприсоединившихся» государств: Гайаны, Иордании, Того и Уганды, причем для принятия резолюции британскому послу необходимо было всех четырех склонить на свою сторону.
«В такие моменты дипломату приходится использовать все ресурсы, находящиеся в его распоряжении, – пишут Хастингс и Дженкинс, – когда-то сделанное одолжение, личные контакты, сохранившиеся добрые связи, готовность на торговую сделку или культурный обмен, да и, возможно, простую дружбу». На представителя Гайаны сильнее всего подействовал довод, что дискутируемая резолюция поможет охладить пыл Венесуэлы, претендовавшей на отъем большей части территории его страны176. Дружественные французы любезно согласились порешать вопрос с зависимым от них Того. Уганду Парсонзу удалось привлечь на свою сторону, убедив ее делегата в факте имевшей место со стороны Аргентины «агрессии». Иорданский посол поначалу выразил сочувствие Британии, но затем получил указание из Аммана не голосовать ни по каким колонизаторским делам. Пришлось задействовать «тяжелую артиллерию» в лице Маргарет Тэтчер, сделавшей телефонный звонок иорданскому королю Хусейну и лично попросившей его не отказывать Великобритании в поддержке.
Вето со стороны СССР могло свести на нет все эти достижения, и британский МИД был морально готов потерпеть еще одно поражение. Так что, когда Советский Союз своим правом вето не воспользовался и при голосовании воздержался, британцы, наверное, были ошеломлены не меньше аргентинцев. С. Б. Брилёв в своем журналистском очерке об этих событиях добавляет такой красочный штрих, что постпред О. А. Трояновский в этот момент «наклонился к коллеге – послу Соединенного Королевства сэру Энтони Парсонсу, и сказал, что британец теперь может рассчитывать на Орден Подвязки». Чем обуславливалась сдержанная позиция советской стороны, доподлинно неизвестно. Возможно, советская делегация имела установку не прибегать к праву вето «по пустякам» и использовать его только в тех случаях, когда затрагиваются непосредственно интересы СССР. Тут же уместно вспомнить, что согласно мемуарам самого Трояновского министр иностранных дел А. А. Громыко напутствовал его перед отъездом в Нью-Йорк, что «Советский Союз – великая держава, и голос великой державы, ее слова должны звучать увесисто и не размениваться на мелкие препирательства». Да и вообще, нет сведений, чтобы политическое руководство СССР сколько-нибудь заинтересованно относилось к обсуждаемому вопросу177. А возможно, повлияло отсутствие единства среди самих стран третьего мира. Как бы там ни было, Советский Союз выразил свое безучастие к территориальному спору за Фолклендские (Мальвинские) острова. Некоторые западные исследователи однако считают, что Москва таким образом сознательно сталкивала конфликтующие стороны, руководствуясь посулами своих военных аналитиков, что Аргентина задаст британцам хорошую трепку. Также воздержались Китай и Польша. Итог: десять государств проголосовали «за», СССР, Китай, Польша и Испания воздержались, и только бесстрашная Панама проголосовала «против».
Выдвинутый Великобританией документ был принят как Резолюция №502. Он требовал от Аргентины немедленного вывода войск с островов, за которым следовало указание правительствам обеих стран искать «дипломатического разрешения разногласий и полностью уважать цели и принципы Устава Организации Объединенных Наций». В чем еще состоял фокус, ссылка на Устав ООН развязывала британцам руки воспользоваться установленным его 51-й статьей «правом страны на самооборону», ответив силой на применение Аргентиной силы, т. е. создавала международно-правовое обоснование отправки эскадры в Южную Атлантику.
«Успешное принятие Резолюции №502, – подытоживает Л. Фридман, – было неожиданным дипломатическим триумфом, но не вселяло оптимизма, что это может привести к выводу аргентинских войск. С самого начала предполагалось, что дипломатия и военное давление не являются альтернативой, а дополняют друг друга. До тех пор, пока Буэнос-Айрес не осознал, что не сможет удержать Фолклендские острова перед лицом превосходящей силы, он вряд ли будет думать о том, чтобы оставить заветные Мальвины. Всегда существовала необходимость продемонстрировать, что Великобритания предлагает Аргентине дипломатический выход, в основном для улучшения своих позиций на международной арене, но без силового давления аргентинцы не приняли бы это предложение».
Поддержка со стороны США
Хотя принятие Резолюции №502 явилось большим британским успехом, несоизмеримо большее значение имела наметившаяся практически с первых дней противостояния с Аргентиной благожелательная позиция руководства Соединенных Штатов. Поддержка Вашингтона, во-первых, позволяла Великобритании действовать с гораздо меньшей оглядкой на остальное мировое сообщество, во-вторых, значительно расширила ее материально-технические ресурсы.
Фолклендский кризис поставил Соединенные Штаты в нелегкое положение. С одной стороны, Британию и США связывали англосакские корни и тесные союзнические отношения в НАТО, а лидеров двух государств – Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер – еще и личная дружба, с другой – Аргентина рассматривалась Вашингтоном в качестве наиболее перспективного союзника в Латинской Америке. В администрации президента Рейгана боролись два лагеря: пробританский возглавлял министр обороны Каспар Уайнбергер, проаргентинский – посол при ООН и советник президента по внешнеполитическим вопросам Джин Киркпатрик. И если Уайнбергер действовал решительно, но осторожно, то Киркпатрик сразу же дала понять, на чьей она стороне, отправившись в день занятия аргентинцами Фолклендов на прием в аргентинское посольство. Что касается Госдепартамента США, возглавляемого Александром Хейгом, то там, как и подобает внешнеполитическому органу, похоже, всерьез надеялись решить дело путем переговоров.
Пробританское лобби победило. Как с удовлетворением подытожил новый британский министр иностранных дел Ф. Л. Пим, «США не смогли остаться нейтральными в выборе между демократией и диктатурой», хотя, по выражению историка П. Брендона, президент Рейган «так и не сумел понять, зачем миссис Тэтчер этот маленький, покрытый льдами кусок земли на краю земли». Уайнбергер со стороны своего ведомства обеспечил Великобритании многогранную помощь, включавшую разрешение использовать построенный американцами аэродром на острове Вознесения, снабжение авиационным топливом действовавшей с него группировки британских ВВС, предоставление каналов спутниковой связи, поставки вооружения и другой продукции военного назначения, в т. ч. ракет класса «воздух – воздух» AIM-9L «Сайдвиндер», противолокационных ракет AGM-45A «Шрайк», переносных зенитных комплексов «Стингер», гидроакустических станций, двигателей и запчастей для вертолетов, противопехотных мин,
